Роль Отечественной войны 1812 года в становлении и развитии военно-топографической службы

Роль Отечественной войны 1812 года в становлении и развитии военно-топографической службы в России


В статье проводится анализ деятельности Депо карт и офицеров квартирмейстерской части по топографическому (топогеодезическому) обеспечению постоянной готовности российских войск накануне и в ходе Отечественной войны 1812 года и её влияния на развитие военно-топографической службы в России.

БОБРОВ/BOBROV I. Игорь Николаевич
кандидат технических наук, старший научный сотрудник научно-исследовательского отдела 29 НИИ МО РФ, Москва
ФИЛАТОВ/FILATOV V. Валерий Николаевич
доктор военных наук, профессор, заместитель генерального директора ОАО «Концерн «РТИ Системы» – руководитель комплекса геоинформатики и радионавигации, Москва

Role of the Domestic war 1812 in formation and development military-topographical service in Russia

In article is conducted analysis to activity Railroad yard cards and a partial quartermaster officer on topographical (the topographical-geodetic) to provision to constant-ready of the russian troopses on the eve and in the course of Domestic war 1812 and her(its) influence upon development military-topographical service in Russia.



Празднованию 200-летия
Бородинского сражения посвящается!



ВВЕДЕНИЕ

Начало организации в России военно-топографической службы связывают с учреждением в 1763 году Генерального штаба, которому к концу XYIII века приходилось руководить действиями многочисленных и манёвренных армий. В дальнейшем на её развитие оказывали влияние как общие эволюционные и народнохозяйственные тенденции, истоки которых для начального периода находились в XYIII веке (генеральные межевание, географическое освоение отдаленных и малоизученных районов и др.), так и причины, порождённые в начале XIX века. Эти исторические события можно дифференцировать по таким сферам как военная, экономическая (промышленная) и социальная. Одно из наиболее решающих прямых и косвенных влияний в целом на развитие военно-топографической службы в России оказали военные компании.

В указанный период происходили широкомасштабные и длительные войны, в результате которых было в полной мере оценено значение топографической карты. К началу XIX века успех планируемых и проводимых военных операций в значительной степени стал зависеть от наличия точных карт. Переход от линейной тактики ведения боя (сражения) к новым стратегическим и тактическим приёмам, впервые широко применённым в европейском военном искусстве русским полководцем Суворовым А.В., потребовал использования для управления войсками крупномасштабных карт.

Любая местность становилась пригодной для боя, и полководцу необходимо было уяснить все её выгоды и неудобства и соответственно расположить войска. Но для выбора направления ударов и обходных манёвров войск, принятия оперативных решений, руководства боем и управления войсками существовавшие в XVIII веке элементарные «ландкарты», а тем более мелкомасштабные обзорно-географические карты не годились. Они не могли быть положены в основу топографического (топогеодезического[1]) обеспечения (ТГО) войск [1].

Опираясь на исторический материал можно утверждать, что решаться данная проблема начала в период правления императора Павла I (1796-1801), в ходе проведения масштабной военной реформы. При этом стратегический курс на централизацию и специализацию геодезических, топографических и картографических работ были определены лишь накануне Отечественной войны 1812 года.

События 1812 года стали поворотным моментом в истории России. Отечественная война затронула почти все сферы жизни страны, так как отражение Наполеоновского вторжения потребовало от нее напряжёния всех внутренних сил. Одновременно с этим Российская Империя получила сильнейший импульс в своем развитии. В частности, русская армия обрела бесценный опыт борьбы с лучшими европейскими войсками, что предопределило ее дальнейшую судьбу на многие годы вперёд. Такое же влияние эта война произвела на становление и развитие военно-топографической службы в России. Великие битвы под Смоленском, на Бородинском поле, под Красным и Малоярославцем не только памятные для нас исторические даты, – на долгие годы они стали важнейшим и действенным учебным материалом, на котором постигали топогеодезическую науку новые поколения русских офицеров-топографов, потомков героев 1812 года.

На основе исследования становления и развития Депо карт и квартирмейстерской части в период 1796-1812 гг., анализа деятельности Военного Топографического Депо карт и офицеров квартирмейстерской части накануне и в ходе Отечественной войны 1812 года представляется возможным утверждать о пересмотре отношения к роли топографических карт в военных действиях, которые в дальнейшем могут рассматриваться в качестве причины энергичного развертывания в России топографических съемок и градусных измерений.



СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ДЕПО КАРТ И КВАРТИРМЕЙСТЕРСКОЙ ЧАСТИ В ПЕРИОД 1796-1812 ГОДОВ

В 1796 году Генеральный штаб был реорганизован в Свиту его императорского величества (Е.И.В.) по квартирмейстерской части. Для эффективного использования государственных средств, взамен множества ведомственных картографических организаций было создано Собственное Е.И.В. Депо карт, под руководством вице-адмирала Кушелева Г.Г. Это явилось фундаментом будущей самостоятельной централизованной военно-топографической службы России. На первом этапе, Собственное Е.И.В. Депо карт было независимо от военного ведомства и комплектовалось прикомандированными офицерами из Инженерного департамента, квартирмейстерской части (КЧ) и армии. Общее количество офицерских чинов не превышало 22-х человек [2].


П.М. Волконский


П.К. Сухтелен


К.И. Опперман

К началу 1805 года Собственное Е.И.В. Депо карт издало тиражом 1500 экземпляров так называемую «двадцативёрстку» – «Подробную карту Российской Империи и близлежащих заграничных владений» (100 листов, масштаб 1:840 000). Уникальность данной карты определялась её информационной нагрузкой. Так, кроме населенных пунктов, дорог, лесов и других элементов местности, на ней был изображен рельеф методом не только полуперспективы, но и штриховки [3].

С другой стороны, следует подчеркнуть, что в эти годы все съёмки оставались в основном, «безопорными». Для них в качестве основы принимались реки, дороги и другие характерные объекты местности, в соответствии с которыми происходила разбивка картографируемой территории на участки. Съёмку деталей геодезист осуществлял с помощью измерения линий мерной цепью и «верстомерными инструментами» – специальными аршинными колёсами на телеге, а углов астролябией. Кроме того, невозможно было учитывать количественные и качественные характеристики, что было обусловлено отсутствием опорной геодезической сети России и, следовательно, наличием слабой математической основой карт той эпохи. Директор Собственного Е.И.В. Депо карт (1801-1809) генерал-квартирмейстер Сухтелен П. К.[2], осознавая, что «первое и самое видное действие геодезии есть определение главных пунктов» [4], увидел в этом будущее российской картографии.


Буссоль в теодолите


Теодолит

На геодезических работах появляются все основные виды геодезических инструментов: теодолит, нивелир, мензула, кипрегель, стальная лента, базисные приборы, нормальные меры. Для топографических работ Варшавская фирма «Герлях» выпускала малые теодолиты. Площадь территории, покрытой съёмкой, к 1804 году была равна 36000 кв. верст. В 1811 году была учреждена Механическая мастерская. Для первых русских триангуляций выпускали повторительные теодолиты и базисные приборы. Пользовалась популярностью мензула конструкции Рейссига. Сам Рейссиг опубликовал описание и методику исследования инструментов, изготовил первый отечественный нивелир, секстант, ртутный барометр, отражательную буссоль, высотомер, повторительный теодолит. В мастерской изготовлялись также астролябии, секундомеры, хронометры, пассажные и астрономические трубы, гелиотропы, нормальные меры, термометры, мерные ленты, поперечные масштабы, готовальни и др.

Значимость триангуляции[3] в создании точной опоры для топографических работ понимало большинство геодезистов. В этот период основные усилия Собственного Е.И.В. Депо карт были направлены на создание обзорных и специальных топографических карт (маршрутных, квартирных, почтовых, дорожных, этапных), определение астрономических координат опорных пунктов ряда городов.


Тахиометры

В 1808 году профессор астрономии Московского университета Гольдбах Х.В. и геодезист Депо карт Панснер Л. начали работы по созданию триангуляции в Московской губернии. Углы треугольников измерялись повторительным кругом Борда, для базисных измерений применялась точная копия «перуанского тоаза». Работы велись в Звенигороде, Рузе, Можайске, Волоколамске, Воскресенске и Верее. В 1809 году геодезистам Теннеру, Панснеру и Досту была «тригонометрическая съёмка» Петербурга и южного берега Финского залива. С 1810 года Гольдбах, уже с другим помощником – Вильдеманом, начал съёмки Москвы. Смерть Гольдбаха в 1811 году, а затем начавшаяся в 1812 году Отечественная война и пожар в Москве привели к прекращению работ и даже их утрате. Тем не менее, эта и все последующие триангуляционные работы выполнялись с высокой точностью, основательностью и практически не уступали лучшим французским, английским, прусским и австрийским триангуляциям.

Вместе с тем все выполненные съёмки, производившиеся без какого- либо общего плана, без соблюдения единых принципов, по инициативе отдельных организаций и штабов и при отсутствии между ними связи и согласованности, не могли быть удовлетворительными. Подчас после окончания одной съёмки на этой же территории начиналась другая.

Тем не менее, общее положение и состояние съёмочного дела в России по сравнению с европейскими странами было вполне удовлетворительным. На съёмках стали использовать мензулу[4]. В этот период под руководством директора Депо карт инженер-генерала Оппермана К.И. (с 1810 года) разрабатываются единые правила составления карт и планов, а также единых условных знаков. Значительно возросла квалификация геодезистов и топографов. Резко увеличились объемы работ. Уже в 1810 году территория, покрытая съёмкой, по площади занимала более 450000 кв. вёрст. Значительную часть этого объёма составляли маршрутные съёмки.

Как известно в начале XIX века проходят широкомасштабные и длительные войны, в результате которых было в полной мере оценено значение топографической карты. Руководству Военного министерства и лично императору Александру I становится ясно, что успех планируемых и проводимых военных операций в значительной степени стал зависеть от наличия точных карт. Поэтому военно-топографическая служба в России с течением времени приобретает всё большее значение.

С 1810 года Собственное Е.И.В. Депо карт было передано в непосредственное подчинение военному министру, получив название Депо карт. В этом же году военный министр дал указание произвести съёмку пространства по всей западной границе и «начертить генеральную в большом размере карту, дабы на оной можно было обозначить важнейшие позиции с их окрестностями» [5].

Таким образом, основной целью Депо карт в этот период 1809-1812 гг. являлась заблаговременная подготовка описания внутренних районов страны и возможных театров военных действий (ТВД) в топографическом отношении. Только по Европейскому ТВД можно перечислить следующие работы: уточнение генеральной карты России; составление и гравирование пограничной карты с Австрией; карты Германии; пограничной карты России. В 1809 г., как отмечено в сборнике «Столетие военного министерства», офицерами квартирмейстерской части было осмотрено 25 тыс. верст дорог западных губерний России, что послужило материалом для составления военно-дорожной карты [6].

При этом проведённые в рассматриваемый период изменения, направленные на централизацию и специализацию крупномасштабных картографических и картосоставительских работ, оптимизацию структуры и состава КЧ, позволили Собственному Е.И.В. Депо карт в дальнейшем стать высшим вспомогательным органом военного управления русской армии.

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВОЕННОГО ТОПОГРАФИЧЕСКОГО ДЕПО И ОФИЦЕРОВ КВАРТИРМЕЙСТЕРСКОЙ ЧАСТИ НАКАНУНЕ И В ХОДЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1812 ГОДА

Князь Волконский П.М.[5], назначенный в 1810 году, на должность управляющего Свиты Е.И.В. по квартирмейстерской части, для повышения эффективности в работе по оказанию помощи командирам дивизий по выбору позиций, взаимодействию войск, их перемещению и обеспечению топографическими данными, создает центральный аппарат.

Творчески используя опыт своих предшественников – генералов квартирмейстеров Германа И.И., Аракчеева А.А. и Сухтелена П.К., а также собственный опыт изучения французского генерального штаба в 1808-1810 гг., Волконский П.М. в кратчайшие сроки разработал новое штатное расписание, организовал собственную канцелярию, библиотеку, механические мастерские и военно-учебные заведения. В дальнейшем, в рамках реформы армии было предложено создать Военное Топографическое Депо, «по примеру французского военного депо, чтобы оно могло управлять астрономическими – тригонометрическими съемками» [7]. Кроме того, военное министерство и руководство Депо карт решает комплекс организационных вопросов, связанных с разработкой различных регламентирующих технических документов, определению целей и задач чинов КЧ.

11 августа 1811 г. Волконский П.М. представил военному министру «Расписание чинов свиты Его Императорского Величества по квартирмейстерской части господ генералов, штаб и обер-офицеров по корпусам и дивизиям» [8]. Уже 15 августа 1811 г. военный министр распорядился на основании своего распоряжения № 301 от 7 августа 1811 г. «приступить к рассылке сих чиновников по корпусам и дивизиям, под разными предлогами и не вдруг всех» [9].

На личный состав КЧ были возложены такие задачи, как разведка местности, составление планов и карт, дислокация войска. Кроме того каждый офицер КЧ помимо наличия у него навыков по специальности обязан был умело выбирать позицию, в иных случаях принимать меры по руководству к их укреплению, то есть обладать высокой тактической и инженерной подготовкой.

В связи с обширным кругом обязанностей в КЧ служили самые различные люди, среди них можно было встретить ученых, иностранцев, строевых офицеров и т. п. Всё это было подчинено решению одной из важнейших задач – разработке комплекса мероприятий по ТГО войск, что требовало привлечения большого количества квалифицированных специалистов и средств. Комплектование КЧ квалифицированными офицерами стало насущной задачей, для решения которой требовалось создать новые военно-учебные заведения.

Источником комплектования КЧ специалистами-топографами были: Санкт-Петербургское училище колонновожатых, основанное в 1810 году подполковником Хатовым А.И.[6], а также «новое военное учебное заведение в Финляндии, в казенном геймате Геопаньеши Куопиокской губернии, под названием Финляндского топографического корпуса с целью образовать искусных топографов для рекогносцировки края и для исследования рек, способных к судоходству» [10].

Одновременно, в конце первого десятилетия XIX века в Москве образовалось общество математиков. При обществе была создана частная школа, в которой подготавливали колонновожатых. В школу принимались гражданские лица, которые по прохождении соответствующего курса производились в офицеры Свиты Е.И.В. по квартирмейстерской части. Душой и организатором общества был подполковник в отставке Муравьев Н. Н.[7]. Следует отметить, что с 1816 года школа стала государственным училищем. Московское училище для колонновожатых воспитало многих будущих декабристов; И. Б. Абрамова, Н. Ф. Заикина, В. П. Зубкова, П. И. Колошина, А. О. Корниловича, В. Н. Лихарева, Н. Н. Муравьева[8], П. П. Титова, А. А. Тучкова, 3. Г. Чернышева, А. В. Шереметева и других.

Перед Отечественной войной 1812 года характерной чертой многочисленных приказов, адресованных в Депо карт, и КЧ, являлось прямое указание использовать только глазомерные способы съёмок для оперативного получения плана в виде брульона. Глазомерный брульон, снятый наскоро, отражал характер местности и расстояния между важнейшими точками (имея ввиду факторы, которые могут повлиять на военные действия). В военное время или во время маневров к брульонам присоединяли особые записки о качестве дорог, состоянии мостов и переправ, размерах рек, населенности деревень [11]. «Сочинение же точнейших карт, – писал М.Б. Барклай-де-Толли, – мы оставим, пока будем иметь более времени и офицеров» [12].

Однако князь Волконский П.М. в своих донесения военному министру настаивал на инструментальных способах съёмок и неукоснительно требовал от исполнителей предоставлять ему точные и достоверные сведения. В ноябре 1811 года князем Волконским П.М. по такой важнейшей характеристики топографической карты, как масштаб, впервые в КЧ директивно была введена классификация карт по масштабному ряду. Безусловно, такая мера способствовала обеспечению точности съёмок и облегчала составление по их материалам карт в каком-либо одном масштабе.

Одновременно Собственное Е.И.В. Депо карт накапливало от российских зарубежных посольств материалы разведывательного характера. Зарубежным военным агентам во всех европейских столицах было предписано снабжать Депо карт всеми полезными и необходимыми воинскими сведениями, картами и планами. Были особые способы приобретения карт иностранного издания. Так, согласно донесению военного агента в Париже военному министру, экземпляры карты реки Дунай на французском языке «с переводом от слова до слова… доставлен в Депо карт тайным советником Тамарою с прочими, найденными в портфеле бывшего турецкого инженера Кауферта» [13]. При этом должно отметить, что российская карта «двадцативёрстка», накануне кампании 1812 года попав в руки французской разведки, была приведена к масштабу 1:500 000, переведена на латиницу и с успехом использовалась наполеоновскими генералами для планирования своих боевых действий.

В январе 1812 года было издано «Учреждение для управления большой действующей армией» и утверждено «Положение для Военного Топографического Депо»[9], которым определялось, что «Военное Топографическое Депо есть установление, учрежденное под непосредственным начальством Военного Министра для собрания, составления и хранения карт, планов, чертежей топографических и статистических описаний… Оно управляется Директором, который назначается Его Императорским Величеством…» [14]. Согласно «Учреждению...» офицеры-квартирмейстеры вошли в управление начальника штаба (генерала квартирмейстера) в составе двух отделений. Первое из них изготавливало «все приуготовительные соображения к военным операциям». В это отделение входили мастерские по черчению и походному тиснению карт. Второе отделение приводило в действие «приуготовительные соображения 1-го отделения и вело все дела, подлежащие тайне (диспозиция к бою и движениям, наставления начальникам отдельных частей, рекогносцировки, переходы и движения войск, расположения лагерей» [15].

ОФИЦЕРЫ-КВАРТИРМЕЙСТЕРЫ носили форму гвардейской артиллерии, но без петлиц, обшлага без клапанов, шпаги обще-офицерские. На воротнике и обшлагах золотое шитье особого рисунка. На левом плече золотой эполет с золотым полем, на правом плече - витой из золотого шнура наплечник с аксельбантом. Шарф, шляпа, белые панталоны или походные серые рейтузы и сапоги как у офицеров в тяжелой пехоте.

Кроме того в подчинении у генерала квартирмейстера находилось такое ответственное лицо, как капитан над колонновожатыми.

KОЛОННОВОЖАТЫЙ – унтер-офицер квартирмейстерской службы, готовящийся к сдаче экзаменов на офицерский чин. Колонновожатые имели форму рядовых гвардейской артиллерии, но без петлиц. Погоны черные, с красной выпушкой. Обшлага без клапанов, кивера пешей артиллерии с унтер-офицерским репейком и красными этишкетами, вместо орла Гренада "о трех огнях", сабли кавалерийские с портупеей носили по офицерскому типу, то есть под мундиром, панталоны темно-зеленые с крагами, как в гвардейской пешей артиллерии, шинели офицерского образца, серые, с черным плисовым воротником и красной выпушкой. Чепраки драгунского образца с черной плисовой обкладкой, красной выпушкой и черным императорским вензелем с красной окантовкой.

В связи с приближающейся войной остро стоял вопрос о топогеодезическом обеспечении войск. Высокая надежность и эффективность ТГО достигается заблаговременной подготовкой территорий в топогеодезическом отношении, созданием и рассредоточением установленных запасов топографических карт, планов, чертежей и других картографических материалов.

В марте 1812 года военный министр Барклай-де-Толли затребовал у Волконского П.М. «копии с планов и описаний местоположениям, выбранным для военных позиций» для командующих войсками. «Для 1-й Армии всего пространства между Двиной и Днепром до Припяти. Для 2-й Армии всего пространства между Припятью, Днестра и Днепра. Для корпуса правого фланга на пространстве между Двиной и рекой Невежей. Для корпуса, собранного около Пружан на пространстве между рек Виллии и Припети...» [16]. Уже через 10 дней весь картографический материал, и 3 походных типографии ушли в войска. В армии и корпуса было отослано более 300 топографических планов и описаний, составленных офицерами КЧ, а также карт, закупленных зарубежными военными агентами, и несколько карт 1797 года [17].

Следует отметить, что топографических карт на внутренние районы страны было крайне мало. Ввиду малочисленности офицеров КЧ (в армиях, корпусах и дивизиях насчитывалось 136 офицеров) топографические съёмки были произведены только на отдельных участках территорий пограничных и центральных губерний. Чтобы как-то компенсировать пробелы Волконский П.М. в своей записке (апрель 1812 года) предложил немедленно произвести съёмку территорий на самых угрожаемых участках от реки Неман до реки Припять. Он рекомендовал нанести все дороги, переправы, военные позиции варианты по их искусственному укреплению. Рассматриваемая форма описания такой съёмки подтверждает вывод об универсальности профессии офицера КЧ, который должен, и выбирать позиции, и укреплять их, производить топографическую съёмку местности и наносить оперативную информацию на карты, а также проводить колонны войск.

К началу лета 1812 г. на западной границе России были расположены три русских армии. 1-я Западная армия, самая большая (главнокомандующий – военный министр М.Б. Барклай де Толли; более 120 тысяч при 550 пушках) стояла на перекрестке дорог на Петербург и Москву, между Вильно (Вильнюсом) и верхним течением реки Неман, занимая линию обороны в 180-200 км. 2-я Западная армия Багратиона (около 45 тысяч при 180-200 пушках) обороняла линию в 100 км южнее 1-й армии. Предполагалось, что она будет закрывать дорогу на Москву и Киев, действуя во фланг армии Наполеона. 3-я Западная армия Тормасова А.П. (около 45 тысяч при 170 орудиях) стояла много южнее, в 200 км от армии Багратиона в районе Луцка на Волыни.

Штабы этих армий в основном были обеспечены маршрутными, квартирными, этапными и военно-дорожными картами. Самые распространенные на ту пору виды карт, находящиеся на снабжении русской армии, – военно-дорожные и маршрутные. Образцы таких карт сейчас хранятся в Российском государственном военно-историческом архиве в фонде 422 («Дороги и маршруты»). Они изготовлены офицерами КЧ при заблаговременной подготовке территорий, среди которых к Европейскому театру военных действий следует отнести карты различных уездов губерний: Минской (поручика Бруна А.А., 1809 г.); Могилевской и Минской (поручика Бруна А.А., 1810 г.); Минской и Витебской (полковника Вистицкого, 1810 г.); Минской и Волынской (подпоручика Гернгросса Е.А., 1809 г.); Могилевской, Минской и Гродненской (поручика Маркевича, 1810 г.); Гродненской (подпоручика Энегольма, 1810 г.); Виленской (полковника Гавердовского Я.П., 1811 г.), а также военно-топографическое описание реки Днепр и дороги вдоль нее от устья реки Припять до Киева (поручик Згуромали Е.И., 1810 г.); описание дороги от Киева по правому берегу Днепра до устья реки Припять и населенных пунктов вдоль нее (поручика Згуромали Е.И., 1810 г.); карты дорог с описаниями Выборгской, Киевской, Подольской и других губерний, составленные с 1810 по 1812 г. офицерами КЧ майором Гарпе, поручиками Милорадовичем, Гельмом, Богдановичем, Скалоном 2-м, подпоручиками Г.А. Дьяконовым и Турманом. На проведение этих съёмок были отданы соответствующие распоряжения, многие из которых вошли в 21-томное издание материалов Военно-ученого архива, опубликованных к столетнему юбилею Отечественной войны 1812 года.

В этот период следует отметить работу маршрутного отделения канцелярии КЧ. В материалах Военно-учетного архива отображены сотни маршрутов перемещения войск, рекрутских команд, отрядов в тот период. Порядок съёмки маршрута офицером КЧ иллюстрирует инструкция обер-квартирмейстера 1-й русской армии Муравьёва А.Н.: «Материалы составляются из рекогносцировок, делаемых в главной квартире 1-й армии. В случае же, есть ли оных не находится, то копируются они с геометрических планов, находящихся в архивах губернских межевых контор. Масштаб для них полагается на английский дюйм в 2 версты, в котором снимаются маршруты. При съёмке наблюдается, чтобы не было упущено никакой малейшей подробности, как в отношении разных строений, различая притом каменные от деревянных, так и в отношении подробностей ситуации. Для удобнейшего нанесения всех подробностей предпочтительнее снимать в удвоенном масштабе и после уменьшать в принятом. Должны быть назначены все мостики, каналы, отдельные небольшие кустарники, церкви, каменные и деревянные часовни, мельницы (ветряные и водяные), гребли, плотины, небольшие луга, примыкающие к дороге, болотца, леса и кусты, различая род оных, все дороги и тропы, выходящие на большую дорогу, с показанием, откуда или куда именно оные идут; деревни, названия их, число дорог, в них находящихся; господские дворы, отдельные домики, корчмы, огороды, сараи, города, местечки; границы губернские и уездные и где они проходят через дорогу, также показать стрелкою течение ручьёв, рек и означать названия их. Съёмка производится на две версты в каждую сторону. Пространство от станции до станции должно быть сделано на особом листике с надписью, сколько вёрст сие пространство в себе заключает; также на каждом листике означать должно Nord» [18].

Одной из основных целей ТГО накануне вторжения армии Наполеона в Россию являлось своевременное доведение топографических данных до штабов российских войск. Так, 20 мая 1812 г., накануне перехода французских войск через реку Неман, российский император Александр I лично дал указание Волконскому П.М. произвести «съёмки позиции от Гродно между почтою Радзивонишки и Лидою при речке Дзитве». По распоряжению Волконского П.М. соответствующие распоряжения были отданы генералу квартирмейстеру 1-й армии. Предлагалось отправить по одному офицеру КЧ с помощниками на каждую из этих операционных линий. Необходимо было найти позиции со снятием плана для группировок войск. Кроме того, на каждую из этих дистанций командировались офицеры КЧ для снятия гидрографических характеристик рек [19].

Следует отметить, что офицер-квартирмейстер имел чрезвычайно широкий круг обязанностей. В военное время он должен был быстро и квалифицированно производить рекогносцировку местности перед фронтом своей армии, составлять топографические планы, давать обоснованные рекомендации, как по передвижению частей, так и по их расквартированию в населенных пунктах, а при отсутствии оных – в полевых лагерях.

В годы Отечественной войны 1812 года офицеры КЧ практически все были распределены по воинским частям. Так, например, «Щербинин Михаил Андреевич (1793-1841), колонновожатый свиты Е.И.В. по квартирмейстерской части, до июля 1812 г. находился на топографической съемке, в Финляндии, с августа – в Отдельном корпусе Ф. Ф. Штейнгеля, с декабря 1812 г. – в Главной армии при П. М. Волконском; Пенский Платон Иванович (р. 1775), полковник свиты Е.И.В. по квартирмейстерской части, начальник чертежного топографического отделения, в феврале 1812 г. командирован в Резервный корпус генерал-лейтенанта Ф. Ф. Эртеля; Колычев Сергей Васильевич (1791-1836), квартирмейстерский офицер, в 1812 г. находился в арьергардных войсках М. И. Платова, затем в партизанских отрядах А. С. Фигнера и А. Н. Сеславина; Муравьев Михаил Николаевич (1796-1866), колонновожатый свиты Е.И.В. по квартирмейстерской части, с 27 января 1812 г. прапорщик, с марта 1813 г. подпоручик. В начале Отечественной войны состоял при штабе 1-й Западной армии, с конца августа – при Л. Л. Беннигсен, в походе 1813 г. – при П. М. Волконском; Фаленберг Петр Иванович (1791-1873), колонновожатый свиты Е.И.В. по квартирмейстерской части, с 27 января 1812 г. прапорщик, с января 1813 г. подпоручик, в Отечественную войну был прикомандирован к 15-й пехотной дивизии 3-й Западной армии» [20].

За годы войны некоторые из «чинов квартирмейстерской части» стали выдающимися военачальниками, например генерал-майор Толь К. Ф., генерал-майор Дибич И. И. и другие. В знак признания личных заслуг в деле управления войсками они были причислены к гвардии и образовали гвардейский Генеральный штаб [21].


БОРОДИНСКОЕ СРАЖЕНИЕ во время Отечественной войны 1812 года между русской и французской армией 26 августа (7 сентября) в 124 км к западу от Москвы в районе села Бородино прославило доблесть русского оружия.





После отхода русской армии из-под Смоленска главнокомандующий генерал от инфантерии Кутузов М.И. решил, опираясь на заранее избранную и подготовленную в инженерном отношении для обороны позицию, дать армии Наполеона генеральное сражение, чтобы нанести ей возможно больший урон и остановить наступление на Москву.

При подготовке Бородинского сражения, русское командование развернуло активную деятельность, в том числе по топографическому (в широком смысле топогеодезическому) обеспечению (ТГО) своих войск. В первую очередь была проведена топографическая разведка. Готовясь к сражению с численно превосходившим противником, Кутузов, естественно, принял все меры к тому, чтобы найти наиболее удобную позицию на пути от Царёво-Займища до Можайска. Для этого были заранее посланы вперед опытные офицеры-квартирмейстеры.

Избранная позиция защищала основные пути, ведущие к Москве: её фланги не могли быть обойдены, так как они прикрывались: правый фланг – рекой Москвой, а левый – полосой лесов. Позиция возвышалась над впереди лежавшей местностью и давала хороший обзор и возможность обстрела для артиллерии. Реки и овраги, находившиеся впереди фронта, мешали французской армии свободно маневрировать. Равнинная местность допускала, за исключением отдельных участков, ведение пехотой атак в батальонных колоннах и использование крупных соединений кавалерии. Южная часть позиции имела лесистый, закрытый характер и стесняла действия войск, особенно конницы.



«Позиция, в которой я остановился при деревне Бородине в 12-ти верстах вперед Можайска, – писал 23 августа Кутузов императору Александру I, – одна из наилучших, которые только на плоских местах найти можно. Слабое место сей позиции, которое находится с левого фланга, постараюсь я исправить искусством. Желаю, чтобы неприятель атаковал нас в сей позиции, тогда я имею большую надежду к победе» Бородино [22]. Таким образом, Кутузов навязал Наполеону сражение на выгодной для себя местности.

Штабы русских армий, корпусов и дивизий были обеспечены всеми имеющимися на то время в Военном Топографическом Депо топографическими данными. К ним можно отнести заблаговременно изготовленные квартирмейстерской частью топографические карты и планы, военно-дорожные и маршрутные карты, различные чертежи и описания выбранных военных позиций. Полный перечень русских карт Бородинского поля, Бородинской позиции перечислен в статье «Планы Бородина», напечатанной в 1911 году в журнале «Топографический и Геодезический журнал» [23].

Крупномасштабных топографических карт не было. Основным картографическим материалом, которым пользовались в войсках, была мелкомасштабная «двадцативёрстка» – обзорно-географическая карта, изданная Депо карт в 1805 году. Но для выбора главнокомандующим Кутузовым направления ударов и манёвров войск, принятия оперативных решений, руководства боем и управления войсками она не годилась. Непосредственно на местности, с использованием планшета, компаса и визирной линейки офицеры КЧ провели глазомерную топографическую съёмку позиции 1-й и 2-й русских армий. Эти позиции за рекой Колочей примыкала правым флангом к реке Москве (Масловские укрепления) и занималась до Курганной высоты, левый фланг которой первоначально примыкал к редуту у деревни Шевардино.

Усиленно готовился к предстоящему генеральному сражению и Наполеон. Подтягивались войска, осматривалось и приводилось в порядок оружие, пополнялись боевые запасы. Перед Бородинским сражением 25 августа (6 сентября) 1812 г. император Наполеон лично произвел рекогносцировку местности и наметил для атаки центр и левый фланг как наиболее слабые пункты русских позиций.

Наиболее достоверной французской картой Бородинского поля является план военных топографов Пресса, Шеврие и Реньо, исполненный по приказу Наполеона в сентябре 1812 г., и уменьшенная копия с него, сделанная в Париже в марте 1815 г. Оба документа хранятся в Российском государственном военно-историческом архиве. Этот план отличается большой детализацией показа рельефа, дорог, населенных пунктов (хотя названия некоторых даны неверно), полевых укреплений обеих армий.

«Plan de champ de bataille des 5 et 7 septembre 1812» Pressat, Chevrier, Regnault. В переводе: План поля битвы 5 и 7 сентября 1812 года" Пресса, Шеврие и Реньо. Есть два варианта:

Первый, пожелтевший (цветной фрагмент):



Этот цветной фрагмент приведён в книге Земцов В.Н., Попов А.И. «Бородино. Центр», Москва, Братина, 2010 на стр. 5.

Чёрно-белый полный вариант карты:



Впервые издан полковником Генерального Штаба А. В. Геруа как Приложение II к статье «Бородино» в Журнале «Общества любителей военных знаний». Кн. 3. СПб. 1912 и в «Военной энциклопедии» изд. Товарищества И. Д. Сытина.

В Российской государственной библиотеке хранится второй цветной вариант этой карты (в карточке указано 1812 год), но это явно копия не ранее второй половины XIX века, так как в легенде ошибочно написана фамилия французского географа (Беньо вместо Реньо) и бумага – совершенно белая. Фрагмент был опубликован П.Н. Грюнбергом:



Лучший русский план Бородинского поля сражения был издан в 1858 году в атласе Полторацкого. Он был рассмотрен и одобрен профессорами Николаевской академии Генерального штаба того времени: Богдановичем, Лебедевым, Мезенцевым и Беренсом. Масштаб 250 саж. в дюйм. Отпечатан в 5 красок в штрихах; кроме того, двумя цветами на нем изображены войска в четырех положениях во время боя.

Полный перечень карт, изданных до 1917 г. помещен в Каталоге выставки к 195-летию Бородинского сражения [24]:
«План битвы при селе Бородине между Российскою Армиею под начальством генерала от инфантерии Князя Голенищева-Кутузова и Французскою Армиею под личным предводительством императора Наполеона. 26 августа 1812 г. Сочинил Квартирмейстерской части генерал-майор Хатов»;
«План Бородинского сражения 24 и 26 августа 1812 г. Исправлен. Генерал-лейтенант Д. Богданов 2-й»;
«Ордер де баталь войск бывших в сражении при селе Бородине 24 и 26 чисел августа 1812 года Главнокомандующий Армиею генерал от инфантерии князь Голенищев-Кутузов. Сочинен генерал-лейтенантом бароном Толем в 1814 году».

А так же в каталоге Московской выставки в память Отечественной войны 1912 года [25]:
«№ 81. Рекогносцировка Бородинского поля в 1812 году, произведенная по поручению Главного Штаба капитаном Кожевниковым»;
«№ 82. Рекогносцировка укреплений, сохранившихся на Бородинском поле от войны 1812 года, произведенная в 1902 году классным военным топографом Богдановым, а в 1912 году снова проверенная Военно-историческим Обществом».

Таким образом, можно сказать, что Бородинское сражение оказало огромное влияние на весь последующий ход Отечественной войны 1812 года и на дальнейшее развитие военно-топографической службы в России. Совершенно очевидной стала необходимость создания специальной топографической службы, подчиненной Генеральному штабу. Организация топографического отделения квартирмейстерской части (большая часть офицеров, которой, владела специальностью военного топографа), Военного Топографического Депо, формально преобразованного из Депо карт в январе 1812 г., – все эти меры были недостаточными. Однако они дали мощнейший импульс развитию отечественной картографии сразу же после окончания войн 1812 года и последующих кампаний. Крайне интенсивная деятельность ведомства, возглавляемого Волконским П.М., тем не менее, не выполнившего по объективным причинам задачи топографического обеспечения войск в полной мере, убедительно показала необходимость специализации в этой сфере обеспечения армии. Универсальные знания офицеров квартирмейстерской части, их малочисленность в конце XVIII - начале XIX в. явно ограничивали возможности проведения общегосударственных геодезических работ, топографических съемок и производства картографической продукции в интересах армии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключение можно сказать, что еще накануне Отечественной войны 1812 года в России был определен стратегический курс на централизацию и специализацию крупномасштабных картографических и картосоставительских работ в рамках деятельности Депо карт и квартирмейстерской части. Это утверждение одновременно предполагает и то, что несмотря на организацию нового органа военного управления в виде Военного Топографического Депо, на которое было возложена обязанность по ТГО русской армии, общий уровень развития геодезии, картографии и топографии в стране и многообразие функций, возлагавшихся на полторы сотни офицеров квартирмейстерской части, не позволили создать заблаговременное крупномасштабное картографическое отображение всей территории Российской империи к началу войны 1812 года.

Отечественная война 1812 года, Бородинское сражение, завершение войны с Францией, освобождение Европы, взятие Парижа, совместные компании всех европейских армий против Наполеона, завершившиеся битвой при Ватерлоо, оказали многостороннее влияние на Россию, вначале непосредственно на армию, а косвенно на все стороны её социальной, культурной и экономической жизни. Близкое знакомство с устройством французской и европейских армий, организацией топогеодезической службы в них, анализ причин успехов и неудач крупных военных операций и компаний конца XYIII и начала XIX веков привели к реорганизации военной сферы в России. Война 1812 года явились причиной пересмотра отношения к роли топографических карт в военных действиях, а также причиной энергичного развертывания с 1816—1825 гг. по всей Европе, включая Россию, топографических съемок и градусных измерений.

В 1822 году создаётся Корпус топографов и образовывается Военно-топографическое училище. Спустя четверть века с начала Павловских реформ военная картография, топография и геодезия признаётся самостоятельным разделом науки о Земле. В результате военно-топографическая служба в России стала занимать одно из ключевых мест, как в сфере подготовки военных кадров, так и в структуре российской армии в целом.



ЛИТЕРАТУРА

1. Кудрявцев М.К. О топографической службе и ТГО войск. М., РИО ВТС, 1980.

2. Рычков С.Ю. Депо карт и квартирмейстерская часть накануне Отечественной войны 1812 года. М., Военно-исторический журнал, № 4, 2006.

3. Литвин А.А. Столистовая карта России. М., Энциклопедия «Отечественная война 1812 года», 2004.

4. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 18 Оп. 1. Д. 19.

5. Материалы ВУА: в 21 т. Т. 1. Подготовка к войне в 1810 году. Ч. 1. С. 82. СПб. 1900.

6. Рычков С.Ю. Топографическое обеспечение войск офицерами квартирмейстерской части накануне войны 1812 года по материалам военно-учетного архива (ВУА) в 21 т. СПб. 1900.

7. РГВИА. Ф. 26. Оп. 1 Д. 477.

8. Там же. Т. 4. № 58-59. С. 212-216. СПб. 1903.

9. Там же. № 78. С. 248.

10. Военно-учебные заведения и военные школы (история). Военный энциклопедический лексикон. С. 178. СПб. 1853.

11. Краткий словарь-справочник. Росархив. ВНИИДАД. С. 12. М. 1997.

12. Материалы ВУА. Т. 6. С. 254.

13. Там же. Т. 1. Ч. 1. С. 89.

14. Полное собрание законов, Т. XXXII, № 24971.

15. Учреждение для управления Большой Действующей Армии. СПб. 1812.

16. Материалы ВУА. Т. 10. № 1. С. 1; № 41. С.35-47.

17. Там же. С. 35-47.

18. Государственный архив Российской Федерации. Ф. 1153. Оп. 1. Д. 65. Л. 3.

19. Материалы ВУА. Т. 12. С. 136.

20. Дурново Н.И. Дневник 1812 г. Отдел рукописей РГБ. Ф. 95. № 9535.

21. Сергеев С.В., Долгов Е.И. Военные топографы русской армии. М. 2001.

22. Документы, письма, воспоминания. С.64. М., 1962.

23. Планы Бородина. Топографический и Геодезический журнал. Общественно-литературный журнал . № 19-20. С. 318-320. 1911.

24. Каталог выставки к 195-летию Бородинского сражения. М., 2007.

25. Каталог «Выставка 1812 год». М. 1913.



ПЕРЕЧЕНЬ КЛЮЧЕВЫХ СЛОВ

Депо карт – Собственное его императорского величества (Е.И.В.) Депо карт/own his(its) imperial majesty Railroad yard cards.

Квартирмейстерская часть – квартирмейстерская часть (КЧ)/ quartermaster part.

ТГО – топогеодезическое обеспечение/topographical geodetic (TGO) provision (geographical provision).




[1] Под топогеодезическим обеспечением (ТГО) понимается комплекс (система) мероприятий, а также организационная и практическая деятельность органов управления, воинских частей и организаций топографической службы по созданию различных средств топогеодезической информации. Доведению их до штабов и войск для изучения и оценки местности при принятии решений, планировании и ведении операций (боевых действий), организации управления и взаимодействия.

[2] Сухтелен Петр Корнильевич (1751-1836), барон, выходец из Голландии на русской службе, инженер-генерал-лейтенант, с 1801 г. генерал-квартирмейстер русской армии. С декабря 1809 по сентябрь 1811 и с марта 1812 по апрель 1813 г. находился с особой миссией в Швеции, выполняя обязанности посланника.

[3] Триангуляция – метод создания геодезической сети в виде системы связанных общими сторонами треугольников, вершинами которых служат геодезические пункты.

[4] Мензула – специальный чертёжный столик, на который взбитым белком наклеивался ватман «ручного изготовления, протирался влажной морской губкой, сушился около суток. Мензула ориентировалась на север; направление на объект определялось с помощью диоптры (приспособление для визирования малой точности, без зрительной трубы), а расстояние – цепями. Таким образом проводилась «мензульная съёмка».

[5] Волконский Петр Михайлович (1776-1852), князь, генерал-лейтенант, с 1810 года управляющий квартирмейстерской частью русской армии, с декабря 1812 года начальник Главного штаба при М. И. Кутузове, после его смерти — при Александре I.

[6] Хатов Александр Ильич (1780-1846), полковник свиты е.и.в. по квартирмейстерской части, директор Петербургского училища колонновожатых.

[7] Муравьёв Николай Николаевич - отец (1768-1840), получил образование в Страсбурском университете, проходил военную службу во флоте и армии. После Отечественной войны 1812 ушел в отставку и вновь у себя дома в Москве в 1815 году возобновил лекции по математике и военным наукам.

[8] Муравьев (Карский), Николай Николаевич – сын (1794-1866), прапорщик свиты е.и.в. по квартирмейстерской части, с сентября 1813 г. подпоручик, с февраля 1814 г. поручик. До Смоленска находился при штабе 5-го гвардейского корпуса, затем — при К. Ф. Толе, после оставления Москвы — в арьергардной, а потом авангардной кавалерии М. А. Милорадовича, с апреля 1813 г. — при П. М. Волконском.

[9] День военного топографа. 8 февраля (27 января ст. ст.) 1812 г. Высочайше утверждено «Положение для Военного Топографического Депо» (ныне Военно-топографическое управление Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации).

http://opts.pro/history/33-1812-history.html