Форум
Карманенков А.Ю., Куис В.Н.
(Гродно, Белорусь)
ОБЕСПЕЧЕНИЕ КАРТОГРАФИЧЕСКИМИ МАТЕРИАЛАМИ РУССКОЙ АРМИИ НАКАНУНЕ ВОЙНЫ 1812 г.
Планомерное изучение вероятного театра военных действий начинается с весны 1810 г. Условно его можно разделить на три этапа. На первом этапе (март - ноябрь 1810 г.) основное внимание уделялось выбору мест под крепости и укрепленные лагеря, а также проведению рекогносцировок западных губерний под видом «исправления подробной карты Российской империи». На втором этапе (февраль – ноябрь 1811 г.) офицеры квартирмейстерской части провели большую работу по изучению и описанию основных операционных линий. Исследовались стратегические пути сообщения и военные позиции на них (окрестности Вильно, Свенцян и Колтынян, дороги к Дисне, а на южном театре войны – пространство между Луцком, Дубно, Пинском и реками Березина и Днепр). Одновременно изучались тыловые коммуникации по линии рек Западная Двина – Березина – Днепр. На третьем этапе (февраль - июнь 1812 г.) изучались приграничные районы, переправы через пограничные реки, осуществлялся выбор новых мест под укрепления, а также велась работа по исправлению ранее составленных планов, описаний и карт.
С весны 1812 г. картографическая продукция стала поступать в войска. 1 марта 1812 г. военный министр приказал отослать в армии и корпуса более 300 карт, топографических планов и описаний, составленных офицерами квартирмейстерской части или закупленных зарубежными военными агентами. При этом все планы и описания были разделены на 4 части. Для 1-й Западной армии предназначались планы «всего пространства между Двиной и Днепром до Припяти»: для 2-й Западной армии – между Припятью, Днестром и Днепром; для «корпуса правого фланга» (генерала П. X. Витгенштейна.) – между Западной Двиной и рекой Невежей; для «корпуса, собранного около Пружан» (генерала И. Н. Эссена.) – между рек Вилии и Припяти. 10 марта весь этот материал и 3 походных типографии ушли в войска.
13 марта 1812 г. П.М. Волконский, управляющий квартирмейстерской частью, переслал генерал-квартирмейстеру 2-й Западной армии А.А. Адеркасу необходимые «топографические планы и описания избранных военных позиций и дорог». При этом управляющий квартирмейстерской частью отметил, что «по миновании в них надобности», материалы следует вернуть обратно.
26 апреля поручик М.М. Дембинский доставил в Луцк (на имя А. А. Адеркаса) «в свертке четыре экземпляра вновь вышедшей топографической карты южной части западной границы России, состовляющее из двенадцати листов». Все эти планы находились у начальника главного штаба 2-й Западной армии генерал-адъютанта графа Э. Ф. Сен-При. После образования 3-й Обсервационной армии, по предписанию военного министра картографические материалы из 2-й Западной армии (15 карт) были отправлены к генералу А.П. Тормасову.
Кроме того, 22 марта 1812 г. обер-квартирмейстер 1-го корпуса Ф.Ф. Довре просил П.М. Волконского прислать ему (при наличии) «военные или другие какие примечания о реках, болотах и прочем к плану полковника Емельянова присланному в последний раз». Однако таковых в канцелярии управляющего квартирмейстерской частью не оказалось. Поэтому 23 марта П.М. Волконский отправил П.X. Витгенштейну для Ф.Ф. Довре «секретное военное обозрение между рек Двины, Немана и Свент».
8 мая 1812 г. начальник штаба 1-го корпуса генерал-майор Ф.Ф. Довре сообщил П.М. Волконскому, что из предписаний военного министра П.X. Витгенштейну он усмотрел, что «будущие движения 1-го отделенного корпуса будут иметь направление к крепости Динабургу». Однако для «снятия и подробного обозрения местоположения сего пути» нет ни времени, ни чиновников. Поэтому Ф.Ф. Довре просил прислать ему «съемку уездов Упицкого, Вилькомирского и части Бреславского», в коих начальник штаба испытывал «необходимую и важнейшую надобность». Если же эта съемка нужна 2-му корпусу, генерал просил поскорее скопировать или прислать к нему для копирования.
6 июня 1812 г. П.М. Волконский отослал управляющему топографическим отделением его канцелярии капитану П.Я. Сулиме карту Княжества Варшавского на 4 листах, изданную Энгельгардтом. Князь предписывал причислить ее к остальным картам, и известить об этом полковника К.Ф. Толя по его возвращении в Вильно. В приложении к этому предписанию содержался перечень листов подробной карты России, разосланной в войска (с указанием номеров листов, количества экземпляров, даты рассылки и лиц, которым они отправлены).
Однако карт катастрофически не хватало. Как справедливо отмечает С.Ю. Рычков, к началу войны 1812 г. «штабы войск были более обеспечены маршрутными, квартирными, этапными и дорожными, нежели топографическими картами на внутренние районы страны ». По данным на 1 марта 1812 г. в каждую дивизию было отправлено всего по три экземпляра необходимых листов «подробной карты России».
Впрочем, даже имевшиеся в наличии у российских военных карты были очень плохого качества. Об этом свидетельствуют ремарки различных офицеров и генералов о том, что они при выполнении задания не могли отыскать на картах того или иного населенного пункта. Например, выполняя поручение военного министра внести изменения, произошедшие к 25 мая в расписания трех армий и нанести их на карту, П.М. Волконский составил 2 экземпляра (для министра и императора) новой карты и 26 мая отправил их М.Б. Барклаю де Толли. При этом князь отметил, что «не отыскано, по имеющимся в ведении моем картам и алфавитным губернским спискам местечек Янова и Кременца и села Вичула, где назначены штаб-квартиры, в 1-м – Псковского пехотного полка, во 2-м – 40 егерского полка и 24 артиллерийской бригады, а в последнем – Апшеронского пехотного полка».
Не лучшим качеством отличались и многие планы. Так, 12 ноября 1811 г. П. М. Волконский в приказе сделал выговор П. И. Брозину за плохое изготовление копии плана. «Усмотрев, что представленный план местечка Мерича, вновь копированный капитаном Брозиным, без его подписи и с разными недостатками в подробностях противу оригинала, – говорилось в приказе, – за каковое упущение делаю выговор капитану Брозину, и притом рекомендую, вообще, оным чинам квартирмейстерской части, чтоб отнюдь не пренебрегали никакими малейшими подробностями в местоположении как при съемке топографической, так и при копировании планов и карт, ибо упущение, хотя неважных каких-либо подробностей, может часто повредить успеху целого движения войск и самого сражения. Вследствие сего наблюдать при съемке и копировании непременно должную верность, избегая произвольных сочинений в ситуации под опасением строжайшего взыскания».
Накануне войны 1812 г. состав квартирмейстерской части был неоднородным. Офицерский корпус Свиты состоял из старых екатерининских офицеров Генерального штаба, иностранцев, принятых на службу в 1807-1812 гг., а также молодых выпускников училищ для колонновожатых. Большинство из них не имели достаточного опыта по топографическому описанию и съемке местности, и поэтому не использовались в рекогносцировках западных губерний. Основная работа по описанию пограничного пространства возлагалась на ограниченный круг наиболее квалифицированных офицеров квартирмейстерской части. При этом съемки производились в сжатые сроки и зачастую в экстремальных условиях, на пределе человеческих сил (умерли Соснин, Эбергард, выбыл из строя Д. С. Вистицкий и др.). К тому же они осложнялись разными непредвиденными обстоятельствами (бюрократические проволочки, не качественная работа почты и т. п.). Некоторые коррективы в проведение работ внесла подготовка осенью 1811 г. наступательной операции против Княжества Варшавского, когда офицеры квартирмейстерской части отзывались к приписанным дивизиям и корпусам. Все это отразилось на качестве собранных материалов и на российских картах, которые были составлены «на глаз».
Однако в условиях подготовки Российской империи к войне с Францией картографические депо были объединены в Военно-топографическое депо. В то же время, собранные и созданные двумя депо коллекции карт и материалов позволили обеспечить российскую армию в преддверии войны 1812 г. необходимой военной картографической продукцией.
(Гродно, Белорусь)
ОБЕСПЕЧЕНИЕ КАРТОГРАФИЧЕСКИМИ МАТЕРИАЛАМИ РУССКОЙ АРМИИ НАКАНУНЕ ВОЙНЫ 1812 г.
Планомерное изучение вероятного театра военных действий начинается с весны 1810 г. Условно его можно разделить на три этапа. На первом этапе (март - ноябрь 1810 г.) основное внимание уделялось выбору мест под крепости и укрепленные лагеря, а также проведению рекогносцировок западных губерний под видом «исправления подробной карты Российской империи». На втором этапе (февраль – ноябрь 1811 г.) офицеры квартирмейстерской части провели большую работу по изучению и описанию основных операционных линий. Исследовались стратегические пути сообщения и военные позиции на них (окрестности Вильно, Свенцян и Колтынян, дороги к Дисне, а на южном театре войны – пространство между Луцком, Дубно, Пинском и реками Березина и Днепр). Одновременно изучались тыловые коммуникации по линии рек Западная Двина – Березина – Днепр. На третьем этапе (февраль - июнь 1812 г.) изучались приграничные районы, переправы через пограничные реки, осуществлялся выбор новых мест под укрепления, а также велась работа по исправлению ранее составленных планов, описаний и карт.
С весны 1812 г. картографическая продукция стала поступать в войска. 1 марта 1812 г. военный министр приказал отослать в армии и корпуса более 300 карт, топографических планов и описаний, составленных офицерами квартирмейстерской части или закупленных зарубежными военными агентами. При этом все планы и описания были разделены на 4 части. Для 1-й Западной армии предназначались планы «всего пространства между Двиной и Днепром до Припяти»: для 2-й Западной армии – между Припятью, Днестром и Днепром; для «корпуса правого фланга» (генерала П. X. Витгенштейна.) – между Западной Двиной и рекой Невежей; для «корпуса, собранного около Пружан» (генерала И. Н. Эссена.) – между рек Вилии и Припяти. 10 марта весь этот материал и 3 походных типографии ушли в войска.
13 марта 1812 г. П.М. Волконский, управляющий квартирмейстерской частью, переслал генерал-квартирмейстеру 2-й Западной армии А.А. Адеркасу необходимые «топографические планы и описания избранных военных позиций и дорог». При этом управляющий квартирмейстерской частью отметил, что «по миновании в них надобности», материалы следует вернуть обратно.
26 апреля поручик М.М. Дембинский доставил в Луцк (на имя А. А. Адеркаса) «в свертке четыре экземпляра вновь вышедшей топографической карты южной части западной границы России, состовляющее из двенадцати листов». Все эти планы находились у начальника главного штаба 2-й Западной армии генерал-адъютанта графа Э. Ф. Сен-При. После образования 3-й Обсервационной армии, по предписанию военного министра картографические материалы из 2-й Западной армии (15 карт) были отправлены к генералу А.П. Тормасову.
Кроме того, 22 марта 1812 г. обер-квартирмейстер 1-го корпуса Ф.Ф. Довре просил П.М. Волконского прислать ему (при наличии) «военные или другие какие примечания о реках, болотах и прочем к плану полковника Емельянова присланному в последний раз». Однако таковых в канцелярии управляющего квартирмейстерской частью не оказалось. Поэтому 23 марта П.М. Волконский отправил П.X. Витгенштейну для Ф.Ф. Довре «секретное военное обозрение между рек Двины, Немана и Свент».
8 мая 1812 г. начальник штаба 1-го корпуса генерал-майор Ф.Ф. Довре сообщил П.М. Волконскому, что из предписаний военного министра П.X. Витгенштейну он усмотрел, что «будущие движения 1-го отделенного корпуса будут иметь направление к крепости Динабургу». Однако для «снятия и подробного обозрения местоположения сего пути» нет ни времени, ни чиновников. Поэтому Ф.Ф. Довре просил прислать ему «съемку уездов Упицкого, Вилькомирского и части Бреславского», в коих начальник штаба испытывал «необходимую и важнейшую надобность». Если же эта съемка нужна 2-му корпусу, генерал просил поскорее скопировать или прислать к нему для копирования.
6 июня 1812 г. П.М. Волконский отослал управляющему топографическим отделением его канцелярии капитану П.Я. Сулиме карту Княжества Варшавского на 4 листах, изданную Энгельгардтом. Князь предписывал причислить ее к остальным картам, и известить об этом полковника К.Ф. Толя по его возвращении в Вильно. В приложении к этому предписанию содержался перечень листов подробной карты России, разосланной в войска (с указанием номеров листов, количества экземпляров, даты рассылки и лиц, которым они отправлены).
Однако карт катастрофически не хватало. Как справедливо отмечает С.Ю. Рычков, к началу войны 1812 г. «штабы войск были более обеспечены маршрутными, квартирными, этапными и дорожными, нежели топографическими картами на внутренние районы страны ». По данным на 1 марта 1812 г. в каждую дивизию было отправлено всего по три экземпляра необходимых листов «подробной карты России».
Впрочем, даже имевшиеся в наличии у российских военных карты были очень плохого качества. Об этом свидетельствуют ремарки различных офицеров и генералов о том, что они при выполнении задания не могли отыскать на картах того или иного населенного пункта. Например, выполняя поручение военного министра внести изменения, произошедшие к 25 мая в расписания трех армий и нанести их на карту, П.М. Волконский составил 2 экземпляра (для министра и императора) новой карты и 26 мая отправил их М.Б. Барклаю де Толли. При этом князь отметил, что «не отыскано, по имеющимся в ведении моем картам и алфавитным губернским спискам местечек Янова и Кременца и села Вичула, где назначены штаб-квартиры, в 1-м – Псковского пехотного полка, во 2-м – 40 егерского полка и 24 артиллерийской бригады, а в последнем – Апшеронского пехотного полка».
Не лучшим качеством отличались и многие планы. Так, 12 ноября 1811 г. П. М. Волконский в приказе сделал выговор П. И. Брозину за плохое изготовление копии плана. «Усмотрев, что представленный план местечка Мерича, вновь копированный капитаном Брозиным, без его подписи и с разными недостатками в подробностях противу оригинала, – говорилось в приказе, – за каковое упущение делаю выговор капитану Брозину, и притом рекомендую, вообще, оным чинам квартирмейстерской части, чтоб отнюдь не пренебрегали никакими малейшими подробностями в местоположении как при съемке топографической, так и при копировании планов и карт, ибо упущение, хотя неважных каких-либо подробностей, может часто повредить успеху целого движения войск и самого сражения. Вследствие сего наблюдать при съемке и копировании непременно должную верность, избегая произвольных сочинений в ситуации под опасением строжайшего взыскания».
Накануне войны 1812 г. состав квартирмейстерской части был неоднородным. Офицерский корпус Свиты состоял из старых екатерининских офицеров Генерального штаба, иностранцев, принятых на службу в 1807-1812 гг., а также молодых выпускников училищ для колонновожатых. Большинство из них не имели достаточного опыта по топографическому описанию и съемке местности, и поэтому не использовались в рекогносцировках западных губерний. Основная работа по описанию пограничного пространства возлагалась на ограниченный круг наиболее квалифицированных офицеров квартирмейстерской части. При этом съемки производились в сжатые сроки и зачастую в экстремальных условиях, на пределе человеческих сил (умерли Соснин, Эбергард, выбыл из строя Д. С. Вистицкий и др.). К тому же они осложнялись разными непредвиденными обстоятельствами (бюрократические проволочки, не качественная работа почты и т. п.). Некоторые коррективы в проведение работ внесла подготовка осенью 1811 г. наступательной операции против Княжества Варшавского, когда офицеры квартирмейстерской части отзывались к приписанным дивизиям и корпусам. Все это отразилось на качестве собранных материалов и на российских картах, которые были составлены «на глаз».
Однако в условиях подготовки Российской империи к войне с Францией картографические депо были объединены в Военно-топографическое депо. В то же время, собранные и созданные двумя депо коллекции карт и материалов позволили обеспечить российскую армию в преддверии войны 1812 г. необходимой военной картографической продукцией.
